Рабби Авраам Ибн-Эзра. Знаменитый толкователь Торы, признанный поэт, блестящий грамматик иврита, философ. Родился в Толедо в 1089 году; умер в 1167 года, - по различным мнениям похоронен или в Риме, или Кастилии, или Стране Израиля, куда всю жизнь стремился и которую, возможно, впервые посетил на пути из Каира в Багдад.
Ещё на родине, до начала своих великих странствий, прославился эрудицией и образованностью практически во всех сферах знания тогдашней эпохи. Кроме замечательных эрудических сборников, оставил после себя труды по астрономии и математике. Путешествуя из страны в страну, участвовал в дискусиях, писал статьи и книги. Вот только некоторые из стран, куда занесла его судьба: Южная Франция, Италия, Северная Африка, Египет, Ирак, Северная Франция (где его принимали два великих внука Раши – рабейну Там и Рашбам), Лондон. Как видим, Ибн-Эзра побывал во всех главных центрах еврейской учености. И везде выступал не как ученик, а как признанный мудрец, щедро делящийся с другими своими обширными знаниями.
И все же главным делом его жизни следует признать комментарий на Хумаш (Пятикнижие). Откройте любой том «Микраот Гдолот» и там обязательно найдёте имя рабби Авраама Ибн-Эзра. Он немногословен, но исключительно точен. Областью его интереса является «пшат», - самый простой уровень толкования, который даёт конкретное описание смысла Торы. Без «пшата» нельзя проникнуть в более глубокие пласты Писания.
Мы упомянули, что место смерти великого учёного неизвестно. Но откуда известен год его смерти? Об этом он сам написал перед кончиной, когда комментировал стих Торы (глава Лех-Леха, 12:4): «Аврааму было семьдесят пять лет при его выходе из Харана». Вот его слова: «Я – Авраам, и мне семьдесят пять лет. Я выхожу из Харана, из этой жизни, и ухожу в грядущий мир. Вся моя жизнь была годами бедности и скитаний. Шёл я тропами галута (еврейкого рассеяния) – и нигде не останавливался...»
Для еврейской культуры Ибн-Эзра — один из светочей экзегетики, и его комментарий к Пятикнижию почти столь же почитаем, как комментарий Раши, правда, обращаются к нему значительно реже. Дело в том, что Раши во всех своих комментариях строит мостик между текстом Пятикнижия и талмудической литературой. Ибн-Эзра же, если строит мостик, то не всегда понятно куда. Его комментарий строится на грамматическом анализе и его личных представлениях о мире. Иными словами, Раши излагает взгляды Талмуда на Писание, а Ибн-Эзра выражает только свою точку зрения — его комментарий в гораздо большей степени авторский, личный. Спорить с Раши — это спорить с одним из мнений Талмуда, что категорически не принято (можно выбирать между мнениями Талмуда, но не оспаривать их), а спорить с Ибн-Эзрой — это спорить с Ибн-Эзрой. Правда, с таким авторитетом не принято пререкаться, но можно просто объявить о своем непонимании. Рабби Лейбу Лифшицу (прозванному Хариф — «едкого ума») приписывается высказывание:
Раши писал свой комментарий, чтобы я его понял, и я его действительно понимаю. Рашбам писал свой комментарий, чтобы я его понял, но я его не понимаю. А рабби Авраѓам Ибн-Эзра писал, чтобы я его не понял, и я его действительно не понимаю.
В другой версии сказано еще резче: «Он писал, чтобы я его не понял, я его не понимаю и не хочу понимать. И все же все признают величие души рабби Авраѓама Ибн-Эзры». Что касается «он хотел, чтобы не поняли», вероятно, имеется в виду привычка Ибн-Эзры зашифровывать те комментарии, которые, по его представлениям, простой читатель мог счесть еретическими. Например, в одном из комментариев он пишет: «И я приоткрою краешек тайны, намекнув, что, когда тебе будет тридцать три, узнаешь». Подразумевается: сравни с тем, что написано тридцатью тремя стихами ниже. Таких намеков у Ибн-Эзры достаточно.
На самом деле комментарий Ибн-Эзры не может оставить равнодушным никого, кто к нему прикоснулся. Не зря рабби Элияѓу Мизрахи, великий комментатор Раши, именно Ибн-Эзру называет «главой всех комментаторов». Дело в том, что именно Ибн-Эзра проникает в тайны Писания, не мистические, а доступные великому уму, обремененному многими знаниями. Лучше всех выразил отношение к этому комментарию Нахманид: «К Ибн-Эзре у нас будут откровенные упреки и тайная любовь!»
Рабби Авраѓам Ибн-Эзра — не только выдающийся комментатор и поэт, но и один из величайших знатоков астрологии. Рабби Йосеф-Шломо Дельмедиго писал:
Этот человек всю жизнь скитался по всему свету, от самого западного моря до Лукки, Египта, Эфиопии и Элама. Не было у него ни серебра, ни червонцев… Только одежда для согрева и мешок с астролябией. Верный рыцарь Господа, он очень верил в склонения и асценденты [звезд], а для Рамбама все это сродни спиритизму, которым соблазняются глупцы.
Начиная с упомянутого Рамбама (Маймонида), отношение евреев к астрологии всегда было довольно неодобрительным, хотя среди великих ученых Израиля время от времени появлялись большие поклонники астрологической науки. Понятно, что Маймонид был не первым, кто считал, что астрология не еврейское дело; он это извлек из ряда высказываний Талмуда. Но ведь и еврейские астрологи обосновывали свое отношение к астрологии, обращаясь к Талмуду. На самом деле в вопросе об отношении иудаизма к астрологии возникают две проблемы. Первая достаточно очевидна и в некоторой степени актуальна до нашего времени, а именно: является ли астрология наукой, или хотя бы искусством, или это просто набор фантазий, не имеющих ни малейшего рационального основания. Вторая проблема религиозная и касается нескольких ключевых вопросов взаимоотношения человека и Создателя. Во-первых, возникает вопрос, насколько Всевышний вмешивается в дела людей, а во-вторых, – насколько человек самостоятелен в принятии решений. Ведь если судьба целиком зависит от звезд, то как человек может отвечать за свои поступки – за него все уже решили звезды!
Рамбам, чей авторитет непререкаем, категорически не признает астрологию наукой. Он полностью отрицает любую научную основу астрологии, считая ее обманом, приближающимся к мошенничеству. Он уверенно заявляет, что только наивные люди могут доверять астрологическим прогнозам.
Ибн-Эзра считает астрологию искусством, с паранормальными способностями не связанным. Искусством в той же мере, в какой врачевание – это искусство. Ибн-Эзра приравнивает медицину к астрологии, утверждая, что естественные причины вызывают болезни; эти причины могут быть связаны с едой, воздухом, местом жительства, но Всевышний в милости Своей великой может спасти от болезней. Ибн-Эзра отмечает, что таким же образом предначертанное на небесах еще в час рождения должно случиться, но Всевышний в милости Своей великой может изменить предначертание. Как в медицине он различает явные болезни (ушибы, ожоги и т. п.), которые дано вылечить врачам, и болезни внутренние, часто врачам не поддающиеся, так и в астрологии случаются вещи очевидные и не очевидные, и подход к ним различен. Хороший астролог может многое, например, рабби Авраѓам так объясняет таланты Билама, про которого было известно, что «тот, кого он проклял, – проклят»:Он умел читать гороскопы, и когда видел, что кому-то суждена беда свыше, проклинал того, когда же беда наступала, все думали, что проклятие пришло от Билама… Но не мог он изменить решение Всевышнего, как ему пришлось признаться позже.
Рабби Авраѓам Ибн-Эзра – человек исключительно религиозный, и никогда и ни в чем не готов поступиться верой в волю Всевышнего. В ключевом отрывке об астрологии он так излагает собственную позицию в вопросе:
Знай, что все растения и животные на земле: птицы, скот, звери, букашки и человек, – все они связаны с высшими, ибо общие [законы управления миром] связаны с 48 созвездиями. <...> Все звездное воинство и жители дольнего мира распределяют полученное свыше благо, но сами не могут даровать ни блага, ни горя. И никакие поклоны воинству небесному не принесут пользы. Но то, что суждено с рождения по положению звезд, то и сбудется, разве что высшая, чем звезды, Сила обережет того, кто прилепился к Нему, и тот спасется от предначертанного.
И приведу тебе один важнейший пример: звезды сложились так, что река, протекающая по некоторому городу, должна была смыть всех его жителей. И пришел пророк, и предупредил их, чтобы раскаялись и вернулись к Создателю до того, как придет день бедствия. И они раскаялись всем сердцем, и, поскольку произошло такое, Он послал в их сердца мысль, чтобы вышли из города помолиться Ему. Так они и сделали. В тот день, как обычно внезапно, река разлилась, что мы видели многократно, а они спаслись. И вот мы видим, что предначертание не изменилось, но Он спас их…
Здесь стоит на минутку прервать цитату и отметить последние слова: «…предначертание не изменилось, но Он спас их». То есть природа продолжала следовать своим путем, предначертанным ей звездами, но люди смогли спастись благодаря Всевышнему. Мы говорили о том, что на Ибн-Эзру часто нападают последователи Рамбама, который к астрологии относился плохо. А теперь цитата из Рамбама ровно на ту же самую тему, о предначертании и спасении:
То, что корабль тонет и крыша дома падает, погребая под собой всех, – это чистое дело случая, а вот то, что люди пришли на судно или оказались в том доме, – это не случайно, но по воле Всевышнего… И знай, что Божественное Провидение не касается всех людей в равной степени, но злодеи полностью исключены из Божественной благодати и равны животным, но люди спасаются от катастроф… благодаря близости своей к Создателю.
И тут мы замечаем, что большой разницы между Рамбамом и Ибн-Эзрой не обнаруживается. Тот, кто не верит в предначертания звезд, говорит о законах природы и «случайностях», то есть событиях, которые акцидентально происходят в мире и которых избежать невозможно. Но Всевышний в милости Своей помогает праведникам, например, опоздать на корабль, которому суждено утонуть. Кто верит в предначертания звезд, говорит о том, что река разольется, потому что так суждено, и это неизменно. Но праведники, близкие к Создателю, в тот день окажутся вне города. Получается, что между воззрениями этих ученых, рассматривающих мир с совершенно разных позиций, нет никакой разницы. Различие лишь в том, как предсказать будущее. Последователь Рамбама рассчитает вероятность события и постарается уменьшить шансы попасть в катастрофу. Последователь Ибн-Эзры попытается прозреть гороскоп и разобраться с констелляцией планид. И в том и в другом случае результат описан Ибн-Эзрой:
Важно отметить, что планиды идут по своим путям, как кони по дороге. И слепому человеку не дано определить путь коней, и он вынужден в этом полагаться на зрячего. И этот зрячий спасает – бег коней не изменится, но зрячий отведет слепого в сторону… И наши благословенной памяти мудрецы сказали: “Нет звезды у Израиля”, подразумевая, что, когда евреи соблюдают законы Торы, их не касается постановление звезд, а когда нарушают, то попадут под власть звезд, как и следует из опыта…
Мы видим, что позиция Ибн-Эзры в религиозном смысле безупречна и полностью соответствует изложенному в Талмуде. Там приводится история о дочери рабби Акивы, которой астролог предсказал, что она умрет в день свадьбы. Перед свадьбой она дала проходящему бедняку денег из предназначенного на свадебные расходы, а позже, разбирая прическу, воткнула булавку между камнями стены и убила ею змею. И далее приведено еще множество историй в том же стиле. Там же говорится, что характер человека определяется звездами: «Тот, кто родился под Марсом, будет склонен к пролитию крови», и немедленно добавляется, что есть много замечательных профессий и для таких людей, начиная от мясника и кончая хирургом. Да и судье тоже приходится проливать кровь. Иными словами, в Талмуде утверждается: предначертание свыше не может заставить человека стать преступником или праведником.
Можно предположить, что различия в мировоззрении этих величайших умов отчасти объясняются их профессиональными склонностями. Рамбам был врачом и логиком, он искал пути познания природы мира в медицинской науке того времени. Ибн-Эзра был астрономом, математиком и поэтом. Он познавал мир посредством астрономии, естественным образом преобразовавшейся для него в астрологию. Но они жили в одном мире, они служили одному Богу, и в результате путь, предначертанный человеку, понимали одинаково. А друг о друге отзывались пренебрежительно. Если Рамбам утверждал, что астрология – чушь, то Ибн-Эзра утверждал, что потуги врачей лечить болезни вовсе бессмысленны! Нет, конечно, костоправы нужны – кто-то должен залечивать раны. Но болезни?! Ведь они либо происходят от дурной еды, и тому, кто полагается на Всевышнего, бояться их не следует, ведь Он обещал «благословить хлеб твой», либо разносятся по воздуху, в зависимости от положения звезд, а «…соблюдающему Тору нет нужды во враче, когда есть Господь».
В какой-то момент Ибн-Эзра вообще отказывается от астрологии: «Известно, что у каждого народа есть своя звезда и созвездие, есть своя звезда у каждого города. У народа же Израиля звезды нет, потому что Всевышний Сам принимает решения о судьбе нашего народа, нет у него звезды, ибо надел Господа – народ Израиля». Да и вообще он полагает, что жить согласно предначертанию звезд – наказание свыше: человек уподобляется животному – как звезды предначертали, так и будет. Но «…тело человека – из нашего низменного мира, а с ним связана высшая душа…», соединенная с человеком через интеллект. «Всевышний дал Тору, чтобы укрепить высшую душу и тело не властвовало бы над нею».
Как написал, так и прожил: тело Ибн-Эзры прошло свой тернистый путь, дух его бушевал, но высшая душа властвовала над ними. Хасидский наставник рабби Симха-Буним из Пшисхи, желая объяснить, что «ярмо Небесного царства» – такая же ноша, как «ярмо для быка и ярмо для осла», сказал про Ибн-Эзру: «Я вообще не понимаю, как плечи Ибн-Эзры могли вынести столь великое почитание Бога».