Ки Совой (Ки Таво) Рассказывает: Рав Исроэль Зельман
Талмудическое правило "Мида кенегед мида" ("Мера за меру") - один из непреложных законов Высшей Справедливости - выводится и подтверждается на многочисленных примерах в первой главе трактата "Сота". В отличие от того, как судят несчастливые обладатели плоти и крови, Суд Б-жественный никогда не выносит приговора, несоответствующего преступлению: древнеегипетские юдофобы, с огромным рвением исполнявшие указ фараона "бросать в реку всякого новорожденного еврейского мальчика", в итоге именно утонули (в Красном море), а не, например, сгорели или умерли от эпидемии. Идеальная продуманность наказания - обязательное условие того, что принято называть Б-жьей Карой, и предмет постоянных споров между верующими и теми, кто пока только приближается к вере. Пожалуй, прежде всего с вышеуказанной точки зрения очень важно рассмотреть (и, по возможности, понять) то, что рассказано о грандиозном всенародном действе, чей подробный сценарий излагается в недельной главе. После исторической переправы через Иордан евреям предстояло организовать и провести шестисоттысячный митинг, во время которого предписывалось громогласно объявить об одиннадцати "благословениях и проклятиях", посылаемых будущим поколениям израильтян. Упомянутые меры поощрения и пресечения рекомендовалось применить к тем, кто воздержится (или не сможет воздержаться) от одиннадцати очень специфически, с первого взгляда парадоксально подобранных нарушений. При объявлении всего реестра наград и наказаний тоже должно было происходить нечто необыкновенное. На двух горах (Гризим и Эйвал), расположенных напротив друг друга, а также - между ними предписывалось разместить-всё мужское население Израиля. Этой невероятной толпе предстояло разделиться на три части. На горе Гризим должны были громогласно благословлять потомков "Шимон, Леви, Йуда, Иссахар, Йосэф и Биньямин", то есть - все евреи, принадлежавшие к этим коленам израилевым. Существенно менее приятное поручение ожидало "Рувэна, Гада, Ашера, Звулуна, Дана и Нафтали" - им было приказано построиться на горе Эйвал "для проклятия". А в долине между возвышенностями следовало установить главную святыню - ковчег с каменными скрижалями, полученными на Синае, и первым Свитком Торы, записанным под высочайшую диктовку рукой Моше. Наиболее заслуженным и мудрым представителям левитов и священников (коэнов) предписывалось окружить вышеупомянутый эпицентр святости. Пожалуй, первое из всего, что нуждается в изучении, это - принцип составления списка столь своеобразно карающихся преступлений. Проклясть приказывалось: того, кто тайно изготовит и установит идола; того, кто унизит своего отца или мать; того, кто (с целью мелкой кражи земли) отодвинет границу своего ближнего; того, кто запутывает слепого на дороге (то есть - умышленно кого-то дезориентирует); того, кто несправедливо судит пришельца, сироту и вдову; того, кто "ляжет" с женой своего отца; того, кто займётся скотоложеством; того, кто "ляжет" с сестрой своей ( как - по отцу, так и по матери); того, кто "ляжет" со своей тёщей; того, кто тайно ударит ближнего ( в том числе - посредством "злого языка"); того, кто будет брать взятки - с целью нанести ущерб невинному человеку; и, наконец, того, кто "не установит слова Торы этой, чтобы исполнять их". Как связаны друг с другом все вышеперечисленные безобразия? И, кроме того, что это за обобщающий "номер одиннадцать" - за какие конкретные прегрешения (или их отсутствие) полагалось завершающее благословение (или его противоположность)? Хорошо бы также разобраться, почему колена израилевы были распределены именно так, а не иначе, на столь радостное или столь печальное дело; и зачем вообще понадобилось разделять народ и организовывать всю описанную в Торе сложную и величественную мизансцену (можно было огласить весь список наград и наказаний, стоя плечом к плечу и не лазая по горам). И наконец, огромный интерес представляет выбор дополнительной меры пресечения в виде проклятия - ведь все перечисленные нарушения уже упоминались в других главах Пятикнижия, и то, что за них положено наказание свыше, уже указывалось. Приведём, для начала, две наиболее известных версии составления перечня нарушений. Объяснение "Ор ахаим" предлагает разгадку "проклятого списка", основанную на общем способе совершения преступлений: все указанные гадости делаются чаще всего тайно. Просмотрите с этой точки зрения на вроде бы парадоксальный реестр, и вы тут же заметите, что всё перечисленное действительно (по идее) должно совершаться под большим секретом - не только от раввинского суда, но и от самых близких людей (пример - внутрисемейные безобразия между зятем и тещей или сыном и мачехой). Само слово "басэтэр" ("в тайне") употребляется в тексте перечисления дважды. Грандиозное мероприятие организовывалось для достижения великой цели: то, что подсудно только суду небесному (потому, что делается, когда никто не видит), предстояло изначально снабдить человеческим (да ещё каким - всенародным) наказанием в виде, пожалуй, страшнейшего в истории коллективного проклятия. Предстояло - с помощью огромной "взрывной волны" от стройного скандирования шестисоттысячного океана людей - сделать хитрого злодея из будущего беззащитным даже перед человеческим гневом: как будто он совершает преступление не скрывшись "бехадрей хадарим" ("в глубине комнат"), а более чем публично - на вершине горы Эйвал, посылающей ему проклятие из прошлого. Другую не менее замечательную и поучительную идею объединения "одиннадцати грехов" излагает рабейну Овадья Сфорно. Его подход основывается на изучении личности преступника: "Грешники эти, в большинстве своём, были руководителями народа, ибо не было возможности у простых людей протестовать против них" - бесстрашно заявляет Сфорно и немедленно подтверждает изложенную теорию очень печальной и "не взирающей на лица" цитатой из пророка Йхезкеля. Оказывается, именно этих будущих (конечно же, очень редко встречающихся) коррумпированных еврейских лидеров предписывалось проклясть (раз и навсегда и со страшной силой), дабы наша несчастная и бесправная общественность не несла (во все грядущие годины) ответственность за их чудовищные деяния. Мол, мы - простой народ - можем, к сожалению мало; однако, не имея сил физически мешать безобразиям руководства, используем единственную возможность влияния и обрушим на головы знатных злодеев всех будущих веков громадную, необъятную волну народного гнева. В Йерусалимском Талмуде (трактат Сота) разъясняется последний одиннадцатый пункт "списка грехов". Выясняется, что смысл как будто бы очень "общей" фразы можно понять двояко. "Говорит раби Аха от имени раби Танхума: изучал и обучал, соблюдал и исполнял, мог поддержать (имеется в виду - укрепление позиций Святой Торы среди других евреев) и не поддержал - вот этот среди проклятых (то есть - не "устанавливал слова Торы, чтобы их исполняли"). Говорит раби Йирмия от имени раби Хии: не изучал и не обучал, не соблюдал и не исполнял, не мог поддержать - и всё-таки поддержал (к примеру - материально или организационно), вот этот - среди благословенных". Учимся тому, насколько правильное, благотворное влияние на общину важнее самой замечательной, трогательной заботы о личной святости. Завершающее проклятие адресовалось тем, кто, удалясь от "низко павших соплеменников", упражнялся в духовном самоусовершенствовании в ущерб общественной деятельности. "Ашохен итам бетох туматам" ("Пребывающий среди них внутри их нечистоты") - так назван в Торе Создатель, обладатель абсолютной монополии на духовное совершенство. На тему специфического распределения сыновей Якова - родоначальников колен на награждающих и наказывающих приведём простое объяснение рабейну Бахаи: "Для благословения выделили сыновей "главных" жён Якова (Рахели и Леи), для проклятия - сыновей "служанок" (Билги и Зилпы). А поскольку последних было всего четверо, к ним добавились двое из сыновей Леи: первенец Рувен и младший Звулун". Обратим внимание в этом "простом" комментарии только на одну деталь: группу, на чью долю выпала нерадостная обязанность, возглавляет первенец Якова Рувен, который (как написано в главе Ваишлах) "лёг с одной из жён своего отца" (проступок, подпадающий под одно из одиннадцати проклятий), а потом - раскаялся в содеянном. Учимся тому, что никакое проклятие не действенно против "тшувы" - искреннего возвращения на истинный путь. И, в довершение, два размышления о сущности обсуждаемой меры пресечения. Рабейну Шломо-Эфраим (в своем объяснении "Кли якар") обращает внимание на разницу формулировок - "встанут благословлять" и "встанут на проклятие" - связанную с тем, что благо происходит из-за непосредственного действия Вс-вышнего (и поэтому выражается глаголом), в то время как проклятия приходят сами из-за "скрытия" Его лица. Поэтому невозможно быть уверенным, что заказанное зло точно произойдет (и в Торе не употребляется глагол - обозначение безусловного действия). Получается, что благо не только "протяженнее", долговечнее зла (как это прямо доказывается из текста десяти заповедей), но и "несомненнее", обязательнее: зло - случайность, благо - закономерность. И еще. Проклятия изложены в Торе подробно и полно, о благословениях же сообщается мимоходом. "Ибо основное благословение - для грядущего, лучшего мира, который скрыт от физического зрения; поэтому Писание не детализировало, "скрыло" благословения". Учимся не удивляться вроде бы парадоксальному сочетанию двух процитированных позиций (следующих прямо друг за другом в объяснении мудреца), и не устаем изумляться миру, в котором столь всевластны (и закономерны) случайности, и столь бесправны (и случайны) закономерности-