Эмор Рассказывает: Рав Исроэль Зельман
Глава, посвящённая (в начале) законам семьи еврейских священников - коаним, а в конце - подробному изложению всех событий еврейского календаря (перечисляются все праздники), начинается с загадки. Творец обращается к Моше и передаёт для коаним установления особенной высокой святости, причём повеление, полученное Моше, таинственно повторяется дважды: "Эмор эль а-коаним" ("скажи священникам") "ве-амарта алейэм" ("и скажи ты им") - далее следует текст первого запрета "контактировать с нечистотой смерти". Почему два раза предписывается "сказать"?
Раши приводит цитату из талмудического трактата Йевамот, где на 111-ом листе разъясняется, что повтор призван прибавить к прямому тексту намёк на ещё одно важнейшее предостережение. Мало просто изложить священникам то, что запрещено. Обязательно также и научить их правильно воспитывать детей, прививать маленьким священникам навыки, необходимые для исполнения их великой миссии во взрослой жизни. В Талмуде всё это выражено, как всегда, крайне лаконично: "Предостеречь больших по поводу маленьких" ("леазеир гдолим аль а-ктаним"). Однако, несмотря на эту краткость (а, точнее говоря, именно благодаря ей) цитата из Талмуда предполагает несколько трактовок - замечательных и очень важных для понимания проблем воспитания (и не только воспитания священников). Один из великих хасидских мудрецов, глава бельзовских хасидов, объяснял известный отрывок Торы из главы "Бо" - "Ради того, чтобы ты рассказывал в уши сыну твоему и сыну сына твоего то, как Я расправился с Египтом- и узнаете, что Я - Б-г". Замечательная деталь: не написано, что Вс-вышнего "узнают" (дети и внуки благодаря рассказу об Исходе). Написано - "узнаете": то есть, сами рассказчики узнают Вс-вышнего, если будут правильно воспитывать детей, если будут передавать следующему поколению великое знание о чудесном избавлении от египетского рабства. Вроде бы несложная, но исключительно важная идея, касающаяся воспитания: учитель, передающий верные и вечные основы бытия ученикам, укрепляет собственные связи с этими основами. Об этом (или, точнее, и об этом тоже) говорится в другом (известнейшем) отрывке Талмуда из трактата "Авот", где один из великих учителей Мишны заявляет, что больше всего учился не у своих учителей, и не у своих друзей, а у своих учеников. Из-за этого (точнее, и из-за этого тоже) ещё в одном месте Талмуда утверждается, что "больше, чем телёнок хочет сосать, корова хочет доиться" (то есть, учителю более важно преподавать, чем ученику - учиться). Правильно и праведно переданная Мудрость возвращается к своему источнику, успев усилиться и обогатиться благодаря ещё одному произнесению, ещё одному выходу в мир. В цитате из Талмуда о воспитании юных священников слово "аль" можно перевести ещё и как "вместе", получается "предостеречь больших вместе с маленькими", то есть - научить их передавать знание, чтобы укрепляться в нём вместе с маленькими коаним, вместе с учениками.
Мидраш Раба раскрывает ещё один уровень понимания повтора слова "скажи". Там раби Берахья от имени раби Леви рассказывает о двух евреях (один был простой, а другой - из рода священников), которым было противопоказано (по определённым мистическим причинам) появляться на кладбище. Причём, врач, которого посетили оба еврея, долго и подробно инструктировал именно "простого" еврея, а на всё более мрачневшего священника вообще не обращал внимания. На вопрос последнего о причинах такого отношения, врач ответил: "Этот - обычный еврей, и для него обычно - ходить на кладбище; ты - коэн, и у тебя нет обыкновения ходить на кладбище. Поэтому я и предостерегаю его, а к тебе - невнимателен. Таковы высшие (то есть, ангелы), над которыми не властны дурные страсти: им достаточно "высказывания" одного (что немедленно подтверждается цитатой из четвёртой главы Книги Даниэля, где говорится об "Высочайших высказываниях для ангелов", и где действительно нет никаких повторяющихся слов). А нижние (то есть, священники), у которых есть дурные страсти, хорошо, если двух "высказываний" будет достаточно" (после чего и приводится начало главы, где, как следует из этого отрывка Мидраш Раба, изложено повеление для Моше - два раза сказать священникам о налагаемых на них специальных ограничениях). Особое внимание следует обратить на замечательную формулировку: не "нужно два раза", а "хорошо (алевай), если два раза хватит". Напоминает знаменитый отрывок из главы Торы "Итро", где как раз таки двух раз и не хватило. Видимо, не хватило потому, что в том моменте (непосредственно предшествовавшем Дарованию Торы) участвовали "обычные" евреи. Им пришлось повторить одно и то же три раза (о священниках же многократно написано, что они "особо активны", "зризим", и к ним достаточно было обратиться с одним и тем же предостережением дважды). У горы Синай, перед самым моментом исторического Откровения, состоялась следующая невероятно интересная и поучительная беседа между Вс-вышним и величайшим в истории пророком. "Огради ты народ вокруг (горы), сказав: остерегайтесь от того, чтобы подняться на гору или прикоснуться к ней". Моше спускается с Синая, передаёт всё евреям. Это - так сказать, номер один. Далее, уже после того, как гору заволакивает огнём и дымом, Создатель призывает Моше снова. "Спустись и засвидетельствуй среди народа, что (запрещено) нарушать строй, чтобы (приблизиться) к Вс-вышнему" (Раши поясняет, предупреди их, что на гору нельзя подниматься". Моше отвечает (как будто даже немного с удивлением): "Не сможет народ подняться на гору Синай, раз Ты предупредил нас, говоря "оградить гору" (мол, уже был приказ, зачем повторять?). Это - номер два. И сказал ему Вс-вышний: "Иди, спускайся- а коаним (здесь, до золотого тельца, имеются в виду все первенцы) и народ не разрушат строй, чтобы подняться к Вс-вышнему". Это - номер три. Впрочем, Раши объединяет два последних Высочайших высказывания в одно (видимо, потому, что всё-таки о священниках (тогдашних) постоянно упоминается, по мнению Раши, и тогда тоже хватило двух раз, хотя - количество прямых упоминаний предостережения в словах Творца мы проследили, их три).
Сатмарский ребе, разъясняя повтор, с которого начинается глава и комментарий Раши к этому месту, цитирует отрывок из трактата Талмуда Бава Кама, где на пятьдесят втором листе блистает всеми гранями своей идеальной формы следующий арамейский афоризм. "Кад рагиз райа аль ана, авид ле-нагда смута". Что означает: "Когда гневается пастух на стадо, делает вожака слепым". Сделав маленькую паузу, чтобы дать возможность читателям оценить крылатое высказывание Талмуда, отметим, что русское слово "смута", употреблённое в данном афоризме, переводится с языка Талмуда как "ослепление" (просто - интересная деталь) и прибавим к цитате то, что (там же, на 52-ом листе) пишет об этом Раши: "Тому козлу, который "тянет", портят глаза, он спотыкается, падает в яму, и стадо - за ним. Так, когда Вс-вышний взыскивает с еврейского народа, то назначает им руководителей негодных". На четвёртом листе трактата Хулин однозначно отвергается предположение о том, что у царя-грешника (имеется в виду Ахав) могут быть высокоправедные сподвижники, а у царя-праведника (Йошафат) - сподвижники-злодеи. Ещё одна (тоже очень выразительная) цитата - из Мидраш Раба. Говорит раби Шимон: "Всякая "пробоина" ("пирца", то есть, всякая ощутимая, пробивающая порядки беда, происходящая с еврейским народом), если она не исходит от больших (гдолим - то же слово, что и в отрывке Талмуда (и в комментарии Раши) на начало нашей главы о "предостережении больших"), это - не пробоина". В общем, если неприятности, ошибки, глубокие и даже опасные заблуждения происходят с простыми, "маленькими" евреями, это - ещё не беда. Настоящий урон боевым порядкам приносит только то, что начинается под флагом и с помощью какого-нибудь святого и великого человека (не станем приводить никаких примеров - ни более, ни менее болезненных). Таково ещё одно разъяснение "удвоения высказываний" из первой фразы главы: "Ты должен, говорит Создатель пророку, предостеречь больших вместе с маленькими", то есть, не забыть о том, что главная опасность заключается отнюдь не в отступлениях от Закона, происходящих среди рядовых евреев (даже если это очень большие отступления), а в тех неточностях, которые допускают, не дай Б-г, великие, первые лица в народе (даже если эти неточности кажутся почти ничего не значащими мелочами).