Раздел: Пятая книга Торы - Дварим

Среди многочисленных заповедей главы – закон о повешеньи казнённого забиванием камнями.

«Когда будет у человека (бе-иш באיש) грех осуждения смертью, и [будет] умерщвлён, и повесишь ты его на дереве, не оставляй на ночь останки его на дереве, но захоронением захорони его в тот же день, ибо проклятия Б-гу – повешенный, и не осквернишь земли твоей, которую Б-г, Вс-сильный твой, дает тебе в удел».

Очень сложный для понимания комментарий этого места находим в книге «Мешех Хохма» р. Меира-Симхи из Двинска (автора труда «Ор самеах» - разъяснений книг Маймонида).

Для начала р. Меир-Симха цитирует отрывок из Мидраша (Сифри, гл. Шелах), где разъясняются слова Торы «отсечением отсечётся душа та, грех её на ней (авона ба עונה בה)». Мидраш цитирует, в свою очередь, отрывок из Десяти Заповедей: «Вспоминающий грех отцов сыновьям», и спрашивает: «Может, и здесь так же? (т.е., может и грех идолопоклонства, о котором говорится в стихе про «отсечение души», тоже «вспоминается сыновьям»?). Учение говорит: «грех её на ней», а не на потомстве её (т.е., говоря «грех её на ней», Тора подчёркивает, что грех идолопоклонника остаётся на душе грешника, и не передаётся потомству»).

Разъясняя этот Мидраш, р. Меир-Симха пишет: «Т.е., потомство родственно не связывается с ним (эйно митъяхес ахарав אינו מתייחס אחריו), поскольку сказано, что «отсечением отсечётся», отсекается совершенно (грех идолопоклонства, не дай Б-г, отсекает еврея от своего народа настолько, что его дети перестают считаться его детьми), и это подобно потомству, приходящему от неевреев (т.е., подобно ребёнку, родившемуся от нееврейки, и, как известно, не считающемуся евреем и духовным наследником родителя). Поэтому «грех её на ней» (грех идолопоклонника – на его душе), а не на потомстве его, что не так в остальных заповедях, где «сын удостаивает отца» (бра мезаке ле-аба ברא מזכה לאבא). (Т.е., кроме негативного воздействия греха родителя на ребёнка есть ещё и позитивное воздействие заслуг ребёнка на прощение родителя, и, когда речь о грехе идолопоклонства, утверждает р. Меир-Симха, эта двухсторонняя связь полностью разрывается: и отец не портит грехом жизнь сыну, и праведный сын не может помочь отцу в искуплении).

Таким образом, продолжает р. Меир-Симха, объясняется и стих из главы «Ки теце», где говорится о повешеньи казнённого. «Когда будет у человека грех», - «у человека», а не у его потомства, «то повесишь его его на дереве», - что не так в отношение остальных грехов (где вина – не только на человеке, но и на его потомках), ибо, как устанавливается (по большинству мнений мудрецов) в трактате Санhедрин (лист 45), подвешиваются после казни только проклинающий Б-га и идолопоклонник (именно идолопоклонника, который из-за своего страшного греха полностью оторвался от своего рода, «отсёк себя от народа своего», вешают после смерти – отрывают от земли, показывают его «оторванность от корней»).

Вышеприведённый комментарий будто специально сформулирован так, чтобы натолкнуть на ряд глубоких, трудно разрешимых противоречий.

Во-первых, сама цитата из Мидраша, говорящая, что грех идолопоклонства не передаётся следующему поколению, тут же ставит большой вопрос на известное толкование р. Моше бен Нахмана (Рамбана), который, разъясняя Десять Заповедей, как раз там, где сказано о «поминании грехов отцов сыновьям», переводит слово «покед (פוקד)» (т.е., «поминает») как «мстит», из чего получается, что как раз за нарушение второй из Десяти Заповедей, т.е., за идолопоклонство наказание Творца может пасть на сыновей, на потомков.

Раби Моше бен Нахман – один из тех, через чьи руки прошла вся Традиция (оба Талмуда, все Мидраши и классические толкования) – вступает в прямое противоречие с Мидрашом (Сифри)?

И, во-вторых, не менее трудный вопрос вызывает сам комментарий р. Меира-Симхи. По нему получается, что если отец – идолопоклонник, то сын не может передать ему заслугу (ведь отец уже «отсечён от народа своего», и, в том числе, от сына). Но ведь в Талмуде, трактат Санhедрин (лист 104) имеется широко известный отрывок о «грешных царях Иудеи и Израиля», в список которых не попали ни царь Ахаз, ни царь Амон (последний, среди прочего, внёс идола прямо в Святую Святых Йерусалимского Храма).

«Почему цари Ахаз и Амон не упомянуты среди «лишённых Доли в Будущем Мире?», - спрашивает Талмуд. И после недолгого обсуждения, талмудические мудрецы приходят как раз к тому, что процитировал р. Меир-Симха, т.е., к утверждению, что «сын удостаивает отца, а отец не удостаивает сына»: царя Ахаза не упомянули «из-за уважения к его сыну – царю Хизкияу» (большому праведнику), царя Амона – из-за уважения к его праведному сыну царю Йошияу (в то время как царь Менаше, наоборот, упомянут в списке «лишённых Доли», поскольку его праведный отец – вышеупомянутый царь Хизкияу – не мог помочь заслугами сыну).

Общеизвестно, что и царь Ахаз, и царь Амон были идолопоклонниками. Например, об Амоне сказано (в 21-ой главе Второй Книги Царей): «И служил идолам, которым служил отец его (царь Менаше), и поклонялся им». Тем ни менее, Ахаз и Амон не упоминаются среди прочих грешных царей, поскольку «сын удостаивает отца».

Получается, что связь между грешником-идолопоклонником и его потомками всё-таки не рвётся, и, несмотря на идолослужение царя Амона, его сын царь Йошияу всё-таки считался его сыном и защищал его своими заслугами?

Несмотря на сказанное, мы, конечно же, не может утверждать, что этот хорошо известный отрывок Талмуда опровергает комментарий «Мешех Хохма»: р. Меир-Симха из Двинска, выдающийся комментатор и знаток святых книг, никак не мог «запамятовать», что именно написано в том самом отрывке об «удостаивании отца через сына», который он сам процитировал.

Как же разрешить противоречия, возникающие между Мидрашом и Рамбаном, между Талмудом и р. Меиром-Симхой?

Чтобы отвечать на подобные вопросы, стоит, во-первых, получше познакомиться с раввином, чьи слова кажутся противоречивыми (в данном случае - понять сам подход р. Меира-Симхи из Двинска к толкованию Торы); во-вторых, если возникающих при прочтении проблем несколько, подумать, не связаны ли они друг с другом; и, в-третьих, ещё разок поучить источники, стоящие в основе обсуждаемого утверждения.

Рав Меир-Симха, автор книг "Мешех Хохма" и "Ор самеах" - уроженец Литвы, один из блестящих представителей классической талмудической школы, особо отличался нацеленностью на выведение и изучение Закона (при комментировании недельных глав - в том числе), а также - краткостью.

Видимо, изучая в Сифри Мидраш, выводящий из фразы "грех её на ней", что идолопоклонство отсекает грешника от его детей, р. Меир-Симха поставил перед собой задачу объяснить этот отрывок, что и было сделано со свойственной краткостью и точностью.

Скорее всего, р. Меир-Симха сразу увидел, что высказываемая в Сифри идея не согласуется с другими традиционными подходами к данной проблеме. В частности, видя противоречие между сказанным в Сифри и написанным у Рамбана в комментарии к Второй Заповеди, раввин из Двинска не осветил эту проблему: те, кто хорошо помнят комментарии "первых" мудрецов, поймут, что Рамбан (если писал о передаче греха идолопоклонства на потомков), знал об отрывке Сифри и полагался на что-то другое.

Однако р. Меир-Симха всё-таки указал на несогласие других источников с утверждением Сифри, процитировав противоречащий отрывку Сифри 104-ый лист трактата Санhедрин: согласно идее Сифри сын, "отсечённый от отца", не должен передавать отцу заслуги, а Вавилонский Талмуд утверждает, что это не так: получилось, что выдающийся комментатор и разъяснил Мидраш Сифри, и, при этом, показал, что Талмуд с этим Мидрашом не согласен.

В чём же разница подходов традиционных источников?

Изучим фразу, из которой выводится "отсечённость родителя-идолопоклонника от его детей". Это место, как было указано, стих Торы из гл. "Шелах", говорящий об идолопоклоннике:

"Ибо Слово Б-га презрел и заповедь Его отверг, отсечением отсечётся душа та, грех её на ней".

Повторим: в Сифри комментируется кажущаяся избыточной добавка "грех её на ней". Грех - именно на душе грушника, а не на потомстве. Так вот: оказывается оба Талмуда - и Йерусалимский, и Вавилонский - по-другому толкуют это место.

В первом из них (в начале трактата Пеа), выводится из слов "грех её на ней", что хотя грешник умер, грех идолопоклонства остаётся на душе даже после смерти: "грех её на ней" - даже в ином мире.

Во втором (трактат Швуот, лист 13), отсюда же учится, что только пока "грех её на ней" - т.е., до Раскаяния, душа отсекается от народа.

Несмотря на большую разницу в подходах Талмудов (Йерушалми говорит о страшном воздействии идолопоклонства, Бавли - о великой силе Раскаяния), оба главных источника выучивают из слов Торы "грех её на ней" не то, что Мидраш Сифри, т.е., не соглашаются с мнением Сифри, которое уступает по значимости Талмудам - в особенности, Вавилонскому, в соответствие чьим мнением устанавливается Закон (напомним, что, как правило, одно слово Торы используется для выведения какого-то одного закона или утверждения: или "на ней, а не на потомстве", как в Сифри, или "на ней - пока грех на ней", как в Бавли).

Т.е., и Рамбан, следующий в комментариях за основными талмудическими источниками, естественно противоречит идее, приведённой в Сифри, и р. Меир-Симхо - разъяснивший эту идею, тоже тут же ссылается на отрывок Вавилонского Талмуда, где цари Ахаз и Амон, несмотря на идолослужение, спасаются заслугами сыновей.

Тогда, можно спросить, зачем вообще приводить и разъяснять идею из Сифри, если более авторитетные источники с ней не согласны?

Несмотря на несогласие Талмудов с "отсечённостью отца-идолопоклонника от детей", привести и разобрать оригинальную пугающую идею Сифри, конечно, следует. У наших великих мудрецов находится мнение (пусть - не основное), что признание божественности идола оборачивается потерей родственных связей с потомством, из чего мы вновь осознаём тяжесть главного преступления в нашей Традиции. Просто сказав пару слов, просто согласившись с тем, что то-то и то-то, не дай Б-г, является божеством, еврей совершает настолько ужасное деяние, что даже - согласно трактовке Мидраша Сифри - перестаёт быть отцом собственных детей...